Проклятие фотографии
1 сентября 1973 года в челябинской многотиражной газете появилась небольшая заметка с фотографией Василия Бойко – скромного шофёра совхоза, которого ставили в пример коллегам.
На снимке – улыбающийся передовик производства за рулём грузовика, гордость предприятия. «По-ударному трудится на втором отделении совхоза “Кассельский” шофер Василий Алексеевич Бойко. На передового водителя равняются и его товарищи по работе…» – гласила подпись под фото.
Редактор и читатели не подозревали, какую тень бросит эта публикация.
В тот же день ветеран Великой Отечественной, листая газету, задержал взгляд на лице Бойко. Неужели память ошибается? Сердце старого партизана екнуло: черты передовика напомнили ему карателя, которого он видел во время войны.
Военные фотографии давно выцвели, но проклятие памяти ожило – ветеран был почти уверен, что узнал одного из палачей, терзавших Смоленщину. С вырезкой газеты он направился в местное отделение милиции. Возможно, именно с этого момента спокойная жизнь Василия Бойко начала неумолимо рушиться.
Как выяснилось позднее, еще с 1972 года Бойко находился в поле зрения органов госбезопасности. Фотография из газеты дала решающее подтверждение: лицо передовика совпало с описаниями беглого нацистского преступника.
Оперативники получили долгожданное доказательство, что тихий шофёр – вовсе не тот, кем кажется. Публикация, задуманная как производственная хвалебная заметка, превратилась в приговор, своеобразное «проклятие фотографии», запустившее финальный акт драмы Василия Бойко.
Двойная жизнь
После войны Василий Алексеевич Бойко вёл, казалось, безупречную жизнь советского труженика. В 1956 году он обосновался в Челябинской области и устроился водителем автотранспортного предприятия совхоза.
За десятилетия работы Бойко заслужил свыше 40 поощрений и почётных грамот, слыл образцовым работником. Районные газеты регулярно писали о его трудовых подвигах, ставя в пример молодёжи.
Соседи и коллеги знали его как спокойного, трудолюбивого человека, некоторые считали его фронтовиком – ведь возраст подходил, да и сам он рассказывал, что воевал и даже попал в плен. Никто, кроме сотрудников госбезопасности, не догадывался о его тёмном прошлом.
На самом деле жизнь Бойко оказалась двойной. Под маской скромного шофёра скрывался бывший нацисткий пособник с кровавым послужным списком.
Уроженец Хмельницкой области, Бойко в 1941 году служил младшим лейтенантом Красной Армии и попал в окружение под Вязьмой. Сделав роковой выбор, он добровольно сдался немцам, избежав смерти и изменив присяге.
Чтобы произвести впечатление на вербовщиков, хитрый Василий прикинулся офицером – назвался лейтенантом, хотя на самом деле был лишь рядовым. Фашисты ценили таких инициативных перебежчиков: вскоре Бойко прошёл спецподготовку и был зачислен в карательный отряд СС под командованием оберштурмфюрера Вольдемара Бишлера. Так началась его преступная карьера на службе третьего рейха.
С лета 1942 года Бойко командовал взводом в печально известной «Военной команде охотников Востока» – карательном соединении, сформированном для борьбы с партизанами. Он быстро выслужился: лично участвовал в облавах и массовых расправах над мирным населением, проявляя усердие и жестокость.
Немцы наградили его двумя медалями «За отличие для восточных народов» 2-й и 3-й степени, а на погоны Василию Бойко нацепили капитанские звездочки. За годы оккупации Смоленщины отряд Бишлера уничтожил тысячи людей – только за несколько месяцев 1942–1943 гг. каратели убили более 2500 советских граждан, из них десятки жизней погублены лично Бойко и его приспешниками Хохловым и Кувичко.
Бойко командовал расстрелами партизан, женщин, стариков и детей, причём нередко лично добивал раненых: «Они все трое стояли на линии огня... Иногда обреченные погибали не сразу, тогда Хохлов, Бойко и Кувичко пристреливали их» – свидетельствовали очевидцы.
Каратели загоняли людей и в душегубки – грузовики, оборудованные для отравления выхлопными газами. В городе Дорогобуже под Смоленском их жертвами стали более 3,5 тысяч человек, среди них пациенты местного дома инвалидов, расстрелянные и сожжённые в противотанковом рву.
Однако после войны Бойко сумел затеряться. В 1948 году его арестовала военная контрразведка СМЕРШ как пособника оккупантов, но Василий хитро скрыл своё участие в самых страшных акциях. Суд тогда не знал о его командирской роли и массовых убийствах, поэтому Бойко отделался сравнительно мягким наказанием – 8 годами лагерей.
В 1955 году, спустя восемь лет заключения, он вышел на свободу по амнистии. Осознав опасность оставаться на родине, Бойко сменил место жительства и отправился как можно дальше – на Южный Урал, где его прошлое было неизвестно.
Там он начал жизнь с чистого листа, тщательно маскируясь под образцового гражданина. Никто не узнал в приветливом Василии Алексеевиче бывшего карателя: справку об отбытом наказании он, вероятно, предъявлял как доказательство искупления вины, а о зверствах в партизанском крае умолчал.
За десятилетия честного труда Бойко действительно заслужил репутацию передовика – парадокс в том, что на производстве он был таким же рьяным исполнителем, как и в карательных миссиях.
Эта двойственная натура позволила ему почти 30 лет прожить спокойной жизнью, растить детей, получать награды и даже принимать участие в празднованиях Дня Победы плечом к плечу с настоящими ветеранами. Но прошлое не исчезло – оно лишь затаилось, чтобы в конечном счёте настичь предателя.
Следствие длиной в годы
Советские органы безопасности не оставляли попыток найти скрывшихся нацистских преступников даже через десятилетия после Победы. Поиск карателей и предателей Родины шел вплоть до 80-х годов – война отзывалась долгим эхом.
Дело Василия Бойко стало одним из самых продолжительных и сложных: его прозвали «последним эхом войны». К началу 1970-х оперативная информация позволила предположить, что под именем Василия Бойко, водителя из Челябинской области, может скрываться бывший зондерофицер.
Началась кропотливая оперативная разработка, занявшая более десяти лет. Следствию пришлось буквально возобновить расследование военных преступлений 30-летней давности.
Оперативники КГБ проделали колоссальную работу:
Шло время, свидетели старели, архивы ветшали, но следователи упрямо приближали возмездие. К 1983 году вся необходимая информация была собрана. Сотрудники Управления КГБ по Челябинской области совместно с коллегами из других регионов подготовили обобщённую справку, в которой подробно изложили преступный путь Бойко.
Прокурору Московского военного округа передали массив материалов – достаточно, чтобы возбудить уголовное дело о военных преступлениях. В том же 1983 году прокуратура официально завела дело против Василия Бойко и его сообщников.
11 мая 1984 года, когда все улики легли в папки уголовного дела, наступил час икс. Василий Бойко был арестован сотрудниками УКГБ СССР по Челябинской области прямо на рабочем месте.
Для коллег-водителей это оказалось громом среди ясного неба: приехали люди в штатском и увезли их лучшего шофёра без объяснений. В наручниках Бойко доставили в следственный изолятор. Там, в камере, он впервые за многие годы предстал самим собой – не уважаемым передовиком, а обвиняемым в государственной измене и массовых убийствах.
Сколько бы он ни надеялся, что прошлое забыто, правосудие настигло его. Следователи КГБ передали дело военному трибуналу, сопроводив его томом доказательств объёмом почти 50 машинописных страниц. Маска была сорвана окончательно.
Суд и приговор
Судебный процесс над Василием Бойко и двумя другими экс-карателями стал одним из самых громких дел середины 1980-х.
21 декабря 1984 года в Доме культуры железнодорожников города Смоленска началось открытое заседание военного трибунала Московского военного округа. На скамье подсудимых сидели трое немолодых мужчин – Бойко, Захар Хохлов и Василий Кувичко, бывшие приспешники Бишлера.
В зале – сотни людей: ветераны, журналисты, молодёжь, пришедшая посмотреть в глаза тем, кто 40 лет был «волком в овечьей шкуре». Подсудимые сидели рядом, понурив головы, избегая встречаться взглядом с публикой.
Когда-то они так же стояли рядом, только не на скамье, а на краю противотанкового рва под Дорогобужем, и стреляли в беззащитных людей. Теперь же троица прятала глаза от праведного гнева народа, который пришёл увидеть возмездие.
Обвинение предъявило подсудимым серьёзнейшую статью – измена Родине, сопряжённая с переходом на сторону врага.
Прокурор в красках обрисовал их путь: добровольный плен, служба гитлеровцам, участие в геноциде мирных граждан. По материалам дела, каждый из этой троицы лично расстрелял не менее нескольких десятков человек в 1942–1943 годах, а всего от их действий погибли тысячи советских граждан.
Зверства подробно документированы: свидетели вспоминали, как каратели бросали людей в грузовики «словно дрова», вывозили к противотанковому рву и там хладнокровно расстреливали.
Так, бывшая работница дорогобужского дома инвалидов Александра Терещенкова на суде рассказала об одной акции летом 1942-го: каратели (среди них были Хохлов, Бойко и Кувичко) насильно вывезли около 35 беспомощных инвалидов и зверски расстреляли их, а на следующий день главарь Бишлер и его приспешник Хохлов устроили пир – свадьбу с танцами прямо в опустевшем доме инвалидов, растащив имущество убитых.
От этих слов зал замер в гневном молчании. Казалось невероятным, что люди, способные на столь чудовищные преступления, столько лет жили рядом, в мире, строили коммунизм бок о бок с теми, чью Родину когда-то предали.
Сам Василий Бойко вел себя на процессе относительно спокойно, но вину признавать не спешил. От дачи подробных показаний он уклонялся, очевидно рассчитывая смягчить ответственность.
На вопрос судьи о степени виновности Бойко ответил сухо: «Признаю себя виновным только на пять процентов». Он цинично утверждал, будто три года войны всего лишь охранял какие-то объекты, краем глаза наблюдая отдельные злодеяния, и даже «неоднократно пытался уйти к партизанам».
Однако подобная ложь рассыпалась под тяжестью свидетельских показаний. В зале выступали десятки очевидцев – бывшие партизаны, жители сёл Смоленщины. Их рассказы были живыми уликами.
Один за другим свидетели опознали Бойко как того самого офицера-каратаеля, что руководил расправами. С трибуны звучали страшные воспоминания: «Он лично стрелял в мою семью…», «я видела, как этот человек загонял наших раненых в душегубку».
Каждое слово становилось гвоздём в гроб версии Бойко о его «5% виновности». Ложный образ «заблудившегося солдата» был развеян, и предатель предстал в истинном свете.
Процесс длился несколько дней и вызвал огромный общественный резонанс по всему Союзу. Газеты «Известия», «Правда» и местные издания подробно освещали ход суда, публиковали отрывки из показаний и прений сторон. Перед вынесением приговора подсудимые получили последнее слово.
Говорят, что в этот момент Бойко, осознав неизбежность наказания, неожиданно попросил прощения у народа – но эти слова уже ничего не могли изменить. Военный трибунал Московского военного округа признал Василия Бойко виновным в государственной измене с нанесением особого ущерба Родине и в участии в массовых уничтожениях гражданского населения. Приговор – высшая мера наказания, расстрел.
Его сообщники Хохлов и Кувичко получили такой же приговор. Не найдя ни единого смягчающего обстоятельства, суд постановил привести смертные приговоры в исполнение в установленном порядке.
Подсудимые встретили эти слова в гнетущей тишине. Кто-то закрыл лицо руками, кто-то выкрикнул: «Палачи! По заслугам!». Так свершилось то, чего ждали четыре десятилетия – возмездие настигло преступников.
Через короткое время приговор вступил в силу. В ноябре 1985 года Василий Бойко, 66-летний бывший капитан вермахта и шофёр совхоза, был поставлен к стенке и расстрелян. Той же участи удостоились Хохлов и Кувичко. Их тайные могилы затерялись где-то на стрелковом полигоне, без крестов и надписей – безымянный конец для тех, кто некогда лишил имени и жизни тысячи невинных жертв.
Эхо прошлого
История Василия Бойко стала громким напоминанием о том, что от прошлого не убежать. Даже спустя 40 лет после Победы советское общество столкнулось с призраками Великой Отечественной, затаившимися внутри него.
Суд над бывшими нацистами-карателями произвел эффект разорвавшейся бомбы: люди обсуждали, как такое могло случиться, что отъявленный палач столько лет прожил среди честных людей, да ещё и славился как передовик. Общественность требовала ответов, и власть дала понять – никто из виновных не уйдёт от наказания, пусть даже через десятилетия. Неотвратимость возмездия стала главным уроком этого дела.
Случай Бойко ясно показал, что некоторые пособники фашистов сумели вжиться в послевоенную советскую действительность. Послевоенный Урал и Сибирь действительно оказались нашпигованы военными преступниками – от дезертиров до агентов Абвера.
Одни скрывались под чужими именами, другие жили тихо с запятнанной биографией, третьи примкнули к криминальным бандам послевоенной поры. Долгое время тема эта замалчивалась – страна строила будущее, стараясь не оглядываться на тёмные пятна прошлого.
Но работа, длившаяся десятилетия, вскрыла этот пласт правды. Благодаря делу Бойко общество узнало и о других «законспирированных» предателях.
В 2020-х годах эхо истории Бойко вновь отозвалось: на Смоленщине поисковики нашли новое массовое захоронение жертв карателей, подняли останки семи человек со следами пуль. Подробно документируя преступления Бойко и ему подобных, государство давало понять: подвиг народа и боль народа нельзя переписать или забыть, сколько бы лет ни прошло.
История Василия Бойко оставила после себя горькое послевкусие, но и важное предостережение. Она учит, что зло может долго таиться под самой обычной внешностью, но рано или поздно оно будет разоблачено.
Для поколения, не знавшего войны, этот процесс стал наглядным уроком: цена предательства неизбежно будет выплачена сполна. Судьба же самого Бойко – от нацистского капитана до раскаявшегося (лишь на словах) старика – служит мрачным напоминанием, что выбор, сделанный в молодости, способен определить всю жизнь и привести к закономерному финалу.
Спустя сорок лет после войны грянул выстрел правосудия, и эхо его доносится до нас, заставляя помнить и о тех, кто приходит к нам в овечьей шкуре, а внутри является хищным волком.
Дорогие читатели. Благодарю Вас за внимание. Желаю мира, добра. С уважением к Вам.
