Часть 2. Дар
Она знала, что умирает. Геше сказал ей, что её время наступит скоро. Не сейчас, не сразу. Может быть у неё есть полгода или год, но не больше. Ей было жаль, но не очень.
Иногда она переходила на другую сторону и видела свой поток, который становился все тоньше и тоньше. И ещё видела чёрный силуэт на багровом фоне, который, как башня, маячил вдали. Пока далеко, как стервятник наблюдая за раненым животным. Иногда из него вырастали несколько голов на длинных шеях или щупальца; они тянулись к ней, но она ощетинивалась, готовая броситься — и они втягивались обратно.
Он не торопился, он умел ждать.
— Если он сможет взять это, он будет сильнее, — сказала она учителю.
— Да, я знаю, — ответил он тихо, — но становясь сильнее, он становится слабее. И идёт к своей гибели.
— Пока он жив, он причиняет зло. Много зла, — ответила она.
— Я не в силах остановить его. И ты тоже. И ни одно злое деяние не останется безнаказанным.
— Я не хочу, чтобы люди страдали. И я не хочу, чтобы он получил это. Я хочу его остановить.
— Ты не сможешь, — покачал головой учитель, глядя на неё печальными и добрыми глазами. — Научись просто принимать.
— Может быть и не смогу. Но я попробую, — ответила она.
Учитель грустно улыбнулся и снова покачал головой:
— Когда тебя поймал зыбучий песок или трясина, то сопротивление только ускоряет погружение. Оставь, отпусти. Научись отпускать.
— Не могу, — сказала она.
— Хотя бы попробуй, — тихо ответил он.
*
Глава 26. Практикантка
Двейн Рейни. 13 Марта
— Агент Рейни, меня назначили к вам, — сказала темнокожая девушка, входя в его кубик с лёгким стуком в стенку.
Двейн сидел в любимой позе — откинувшись в кресле, положив ноги на стол, а руки за голову. Он был занят очень важным делом — разглядывал постер на своей стене: палуба яхты, парус и зелёные волны. Мысленно чертыхнулся, переводя взгляд на посетительницу.
Одетая в полном соответствии с местными правилами в чёрный костюм, белую блузку и чёрные туфли, она держалась прямо как в строю. Волосы гладко зачесаны назад и собраны в бан. Минимум косметики и украшений. Это была та самая практикантка, которую он заметил ещё на собрании. Как её? Невилл?
— Я работаю один, — сказал он, не вынимая карандаш изо рта, — пока по крайней мере.
Да, он действительно остался один. После жестоких разборок в кабинетах начальства, всё наконец затихло и вошло в берега. Дело агента Деври всё-таки отдали Вайрусу, а Дубчек, надувшись, отправилась в качестве сопровождающего. Рейни на прощание тихо заметил ей, что лучше так, чем никак. Получил убийственный взгляд, но на него это уже не действовало. Он подозревал, что дело спустят на тормозах и тихо закроют за давностью лет. Все документы в системе были теперь под паролем, которого Рейни не сообщили.
Брейди вызвала его для собеседования, и была просто сахар с мёдом; так что у него сводило челюсти от отвращения. Она долго что-то говорила, но смысл сказанного от него упорно ускользал. В конце концов, Рейни абстрагировался от её речи и попробовал внушить себе, что любой звук в природе можно представить священной вибрацией «Ом». В итоге понял, что любой, кроме этого. Он всё ждал, когда она заговорит о переводе, но она не стала затрагивать эту тему. Похоже понимание, что ей удалось поставить дело под контроль Вайруса, а значит под свой собственный, её успокоил и она решила не расходовать радикальные варианты. Как, вспомнил Рейни, делала одна французская королева, которая держала всех врагов при себе, чтобы можно было вовремя угостить их ядом…
— Но меня назначили к вам, — повторила девушка, которая почему-то по-прежнему стояла в дверях его кубика.
— Но мне об этом сообщить забыли, потому ничем не могу помочь, — ответил Рейни безразлично. Он повернулся к компьютеру и наконец занялся делом. После некоторой паузы её каблучки мягко застучали по ковролину прочь и затихли в отдалении.
— Похоже тебя хотят назначить педофи… тьфу, педагогом, — громким шёпотом сообщил Бек, выглядывая через перегородку.
— Я очень надеюсь, что ты по дружески этого не допустишь! И будешь свидетелем, что я честно отбивался изо всех сил.
— Свидетелем?! Обязательно приду посмотреть! О! Осторожно, она возвращается с подкреплением! Буль-буль-буль!
Карл нырнул обратно, оставив только руку в виде перископа подводной лодки, который «огляделся» и тоже «ушел на погружение».
Двейн улыбнулся и снова уперся глазами в файл.
— Агент Рейни, — сладенько пропела Барби, стукнув в стену его кубика, — я прошу прощения, что забыла вам сказать… э… попросить…
Старушка стояла в сопровождении девушки.
— Попросить вас поработать с Немзис Невилл, нашей новой практиканткой. Поручить ей интересную работу и проконтролировать её выполнение. Ну всё такое. Пока вы временно на этой… э… чрезвычайно важной задаче, вам нужна техническая помощь, а Немзис нужен практический опыт и руководство опытного агента…
— Я бы предпочел Стивена, — сказал Рейни.
— Трешер сейчас работает с другим куратором, — ответила Барби неуверенно.
— Правда? — картинно удивился Рейни поднимая телефонную трубку и щёлкая по кнопкам, — а с кем?
— А… э… — Брейди очень не любила, когда её ловили на лжи, которую она не проработала, — кажется… я не помню…
Пока она мямлила Рейни уже слушал гудки. Он помнил все телефоны наизусть, что позволяло ему набрать номер и получить ответ, пока Барби только намечала произнесение слова «Подожди!»
— Привет, Стивен, это Рейни. Как жизнь? — сказал он и услышал в ответ нечленораздельные звуки. Стивен явно ещё не принял лекарство, потому заикался больше обычного. — Ты не подойдешь на секундочку? — спросил он и положил трубку.
— Агент Рейни, — тон Барби стал жёстким и официальным, — я бы попросила вас. Невилл талантливая практикантка, лучшая на курсе, ей нужна практическая работа.
— Я понимаю, но всё же мое согласие тоже нужно в такой ситуации. Я уже поработал с Трешером, а мисс Невилл я можно сказать вижу почти в первый раз и не знаю её талантов.
— Вот и хорошо, — задребезжала Барби, — у вас появляется возможность их узнать…
Вбежавший Стивен выглядел так, как будто он спал в одежде. Впрочем, может так оно и было. Пока он заикаясь пытался сказать «привет», Рейни успел спросить, кто его куратор и с кем он сейчас работает. Тот только сумел произвести несколько отрицательных звуков и жестов.
— Хочешь работать со мной? — спросил Рейни.
На сей раз Стивен сумел выпалить восторженное «да!» Брейди с замороженным лицом какое-то время стояла пытаясь справиться с напором обстоятельств, потом наконец очнулась.
— При всём желании… — начала она, явно выводя интонацией на фразу «я не могу этого позволить», но Рейни успел раньше:
— Вы же не позволите, чтобы человек с определенными трудностями испытывал дискриминацию.
Барби сразу передумала отказывать и сказала уже мягче:
— Но я всё же хотела бы, чтобы Невилл… Чтобы у неё был опытный руководитель, а то она может подумать, — Барби попыталась использовать его же оружие, — что тоже является объектом… э… дискриминации… Вы же знаете как важно, чтобы э… — она явно не рисковала произносить никаких слов, намекающих на расу, — женщины… могли… э… наравне…
«Быть убитыми на посту?», подумал Рейни, но вместо этого сказал невинно улыбаясь:
— Хорошо. Трешер уже замечательно себя зарекомендовал, и Невилл будет работать под его началом. Как ты считаешь? — спросил он Стивена.
Тот густо покраснел и сделал губы трубочкой в попытке что-то сказать, но не смог.
Барби открыла и закрыла рот и наконец сказала:
— Вы готовы курировать обоих?
— Почему бы нет? — так же невинно сказал Рейни, стараясь не видеть окаменелых лиц обеих дам.
— Ну что ж, — сказала Брейди выпрямившись ещё больше, хотя казалось уже некуда. — Это вполне меня устраивает. Можете сразу дать им работу. Вы уже посмотрели новые дела?
— А вы мне их уже поручили?
— Ах, я же вас вызывала для этого! Да, я наверное отвлеклась… Зайди к Марше, возьми материалы. И можно считать, что всё улажено, — сказала она и гордо удалилась.
Рейни стоял перед парочкой практикантов, которая смотрела на него выжидающе и напряженно. Трешер при этом радостно, а Невилл надуто. В конце концов она сказала:
— Это я его обучала многим вещам. И у нас на курсе я лучшая.
Стивен закивал. Рейни посмотрел на неё без особой симпатии и заметил:
— Однако Стивен получил интересный результат, а ты ещё нет.
— Это просто… — у неё не было слов, — ему просто повезло!
— Тогда тебе тем более придется научиться некоторым правилам дисциплины и субординации, если ты хочешь получить хороший отзыв. Или можешь попроситься к другому куратору. И вообще, жизнь жестока и несправедлива.
Последнее он добавил с печалью, адресуя это Карлу, который появился в дверях кубика, не желая пропустить веселье. Практиканты обернулись посмотреть на вошедшего. Рейни спросил Стивена:
— Чем ты сейчас занимаешься? Оцифровкой?
Тот снова закивал.
— Вот тебе помощница, ты теперь инструктор. Вперёд! — потом добавил глядя Невилл прямо в глаза, — и чтобы не было никакого недопонимания между нами, «девочки Обамы» для меня не являются привилегированным классом. Я на самом деле такой же чёрный как и ты, так что «да, я могу».
И это было правдой. Он однажды выяснил, что некоторые сотрудники с пакистанским и индийским происхождением, как и он, предпочитали записывать себя в темнокожие. Это, как он понял, зависело только от личных предпочтений. С тех пор в документах он стал «чёрным».
— Харе Кришна! — сказал Бек, потом повернулся к молодежи и добавил наигранно таинственным тоном, — и пока вот этот человек не подписал ваши бумаги и не стал официально вашим куратором, знаете ли вы, что про него в отделе идёт дурная слава?
Практиканты замерли, но по тону поняли, что это скорее всего розыгрыш.
— Какая? — удивился сам Рейни.
— А такая, — ответил Бек еще более таинственно, — что его прежняя напарница заколдовала свое место!
— Кто? — спросил Рейни чуть подсмеиваясь, — Марта?
— О, нет! — ответил Бек, сияя и поднимая вверх палец, — агент Дубчек собственной персоной! Она его присвоила на сколько? — он повернулся к Рейни, — на чёрт знает сколько лет, и теперь ни один человек, который с ним работает после неё, не может удержаться в конторе даже года!
— Это… в смысле… суеверие? — промямлил Стивен.
— Нет, чистая правда!
— Так не бывает, — сказал Стивен.
Явно было, что гороскопы не входят в круг его интересов. А Невилл напротив как бы одеревенела.
— Не верите? Ну так смотрите! — радостно начал Бек. — Когда Дубчек ушла на пенсию, он начал работать с… я не буду называть его имя. Но он был ранен и вышел в отставку после одиннадцати месяцев! Что, Рейни, я не прав?
— Прав, но это же… — начал Двейн, но Карл его перебил.
— Да, да, боевые будни! Второй напарник, — он повернулся к Рейни, — что с ним произошло?
— Он получил очень хорошее предложение, — ответил тот укоризненно, — и у него всё в порядке...
— А! Но его здесь нет! И он тоже ушел не доработав до года! На третий год к нему назначили ту самую Марту, которая что?
— Родила ребёнка, и что тут такого? — рассмеялся Рейни, неожиданно заметив, что оправдывается.
— И ушла, не проработав и года! — сказал Бек, — Так что видите, он заговорённый! Начнёте работать с ним и долго здесь не продержитесь!
— Я не верю, — сказал Стивен.
А Невилл как-то совсем сникла, даже чуть подалась назад. Лицо её выдавало борьбу. Рейни заметил это и внутренне ободрился. Но Стивен продолжил заикаясь:
— А можно… э… ка… ка…
— Что? — спросил Рейни.
— Какое-нибудь инте… инте… по…
— Ты хочешь какое-нибудь интересное поручение? — и в ответ на засиявшие безумием глаза Стивена ответил, — ладно. Возьмите сериал… Не помню… Кажется CSI NY, и найдите там серию про… — он задумался. — Во время урагана женщина была убита, как показалось сначала, из огнестрельного оружия, но потом выяснилось, что пулей, поднятой с земли ураганом. И объясните мне, почему это невозможно. Причем так, чтобы я мог предъявить это в качестве доказательства в суде.
Его подопечные впали в немой ступор, и Трешер безуспешно попробовал что-то сказать, но выглядел, как рыба на берегу.
— Не мучай детей! — перебил его Бек и продолжил, когда они повернулись к нему — Физику вам уже давали? Главное поставить задачу. В моей практике таких не встречалось, но думаю я бы наверное попробовал рассчитать скорость ветра, которая...
И Бек погрузился в математические рассуждения, закончив словами:
— И когда вы всё это просчитаете, то выясните, что скорее всего скорость ветра была бы... э... каких на этой планете не бывает. И смерть случилась бы от того, что, скажем, на неё упала стена дома. Или её саму подняло и шмякнуло об землю. Ну как-то так.
Стивен явно просиял и глаза его загорелись.
— А в какой серии? — неожиданно чётко спросил он.
— Вот ты мне это и скажешь, — ответил Рейни.
— А я видел в одной серии, — вдруг быстро затараторил Стивен, — как человека сбросили из космоса, и он упал на землю, хотя должен был с… с… сгореть в верхних слоях…
— Все! Отправляйтесь! — перебил его Рейни.
— Даже железные метеориты сгорают… — слышалось уже в отдалении адресованное к Невилл, — А в другой… а в другой…
— Принимаются ставки, — продолжил Рейни, — час или два? Как долго я буду свободен?
— Думаю день или два. Как минимум.
— Неужели?!
— Точно. Час это только фильм посмотреть. А ещё несколько часов, чтобы его найти. И они будут отвлекаться и смотреть каждую серию и искать ошибки в каждой. Так что несколько дней свободы!
— Ну что ж, это было бы совсем неплохо!
Рейни кивнул, вздохнул и пошёл к секретарю за новой порцией бюрократии.
*
Глава 27. Койот
Маркус Левин. 14 Марта
Их встретила красивая синяя дверь с венком из красных и розовых сердечек, как бы в напоминание о давно прошедшем дне св. Валентина. Рядом с дверью с обеих сторон возвышались небольшие кусты туи. Их только что стригли, и отрезанные ветви ещё лежали в беспорядке вокруг. Около дома на проезжей части стоял автомобиль с открытым капотом. Женщина в халате провела их в дом.
— Он упал, — сказала она тихо, не поднимая глаз. — С лестницы. Расшибся.
Мальчик лет одиннадцати без сознания. Половина лица распухла и залита кровью. На теле несколько синяков. Он лежал на диване в гостиной, а мать села рядом неподвижно, наблюдая действия медиков с отстранённостью зомби. У неё самой на виске синел кровоподтек.
— Я бы сама отвезла в травмпункт, — сказала она плоско, — но с машиной что-то случилось…
— Поехали, — сказал Габриель, — боюсь, что сотрясение мозга. Надо сканировать.
* * *
Вечером, когда они закончили смену, сдали машину и остановились у выхода со станции, Маркус не выдержал.
— Надо заявить в полицию, — сказал он нерешительно.
— Зачем? — удивился Габриель.
— Как зачем? — ещё более удивлённо спросил Маркус.
— Зачем тебе неприятности? — Габриель смотрел на Маркуса сверху вниз. — Таскания по полицейским участкам, суды и вся эта дребедень. А потом ты же ещё за что-то оправдываешься, тебя проверяют! Ты нарушаешь покой их всех, и ненавидят тебя, а не его.
— И что, поэтому надо молчать, если избивают ребенка?! — мрачно спросил Маркус. — До сотрясения мозга! Чтобы не мешать другим жить спокойно?
— Слушай, раз она до сих пор от него не ушла, значит не хочет. Это свободное общество!
Маркус молчал. Что он мог сказать? Общество может быть и свободное, но мы носим свои тюрьмы в себе. Нет работы, некуда идти. С другой стороны, бывало, что уйдя от одного мерзавца, женщина находила второго такого же. Может и правда, оставить всё как есть?
— А мальчик? — спросил он внезапно, — он тоже может уйти? У нас свободное общество для всех? Или для него одна свобода это быть избитым?
— Знаешь… — сказал Габриель, раздраженно, но запнулся, так как не знал, что сказать дальше.
А Маркус уже завёлся и продолжал тихо и упрямо, глядя куда-то в плинтус:
— Представь, что-то случилось с тобой. Или вы развелись, и Жасмин вышла замуж за какого-то… вот такого же. И это не просто мальчик, а твой сын Эрик. И приезжает скорая…
— Что?! — возмутился Габриель взмахивая руками, — мы не собираемся разводиться! Это раз! Ты придурок, это два!
Он выскочил на улицу и ушёл быстрыми широкими шагами.
Поздно ночью Маркус одиноко сидел на деревянном крыльце веранды и смотрел в ночное небо. Он не мог разобраться в своих чувствах и не мог понять, что делать, Вспомнилось сократовское: «как бы ты ни поступил, всё равно будешь раскаиваться». Хоть сказано для другой ситуации, но видимо суть верна для любого выбора. Для любого ли?
Он вспомнил ранения на теле мальчика, кровоподтёк на виске женщины и скорбную складку губ. В душе поднимался гнев. На того неизвестного мужчину и на себя за своё бессилие.
Маркус задумался так глубоко, что не сразу заметил, что он не один. В глубине голого сада в тени деревьев сидел койот и смотрел на него. Глаза иногда вспыхивали зелеными фонариками.
Маркус сначала сидел не двигаясь, ожидая, что будет делать зверь, а потом вдруг вспомнил ястреба. Что если это тоже галлюцинация? И подумал: «если это мне мерещится, то пусть он подойдет ко мне.» И протянул руку к зверю.
Койот встал и пошел к нему. Спокойно и не опасаясь. Он подошел и ткнулся носом Маркусу в ладонь. Нос был мокрый и холодный, как у собаки. Маркус погладил зверя, потрепал за ухо, почесал щеку, и ощутил всё то, что ощущает человек, который гладит собаку: шерсть, под ней кожу, мышцы, кости…
“Как это может быть галлюцинацией?” удивился он. Конечно может, он знал, но всё же…
Койот подошел ближе и уткнулся носом ему в подмышку, и Маркус вдруг почувствовал радость и тепло. Он гладил зверя и трепал его уши, загривок, гладил по спине и бокам и говорил ему всякие глупости, которые говорят люди своим домашним любимцам. И им обоим было хорошо. И вдруг стало всё равно, привиделось ему это или нет.
Как вдруг койот чуть отступил назад и посмотрел ему прямо в глаза, и Маркус снова ощутил головокружение и раздвоение видения — вот он, человек, который смотрит на зверя, и вот он, зверь, который смотрит на человека.
И тут он понял, что это приглашение! И какая-то преграда внутри растаяла, и он прошептал «Да!»
И в то же мгновение он-койот уже бежал среди серой травы и кустов, перепрыгивая кочки, проскочив сквозь деревянный забор, словно это и не преграда вовсе, а просто воздух! И это было так странно, словно он мог выбирать, что чувствовать, а что пролетать насквозь, и делал этот выбор каким-то шестым чувством — мгновенно и не задумываясь.
Он мчался по ночной улице, испытывая невероятное чувство полета и счастья, прыгая через канавы и кусты, по лесу, вдоль озера, вдоль ручья! Он нёсся, как привидение, отдавшись движению, растворившись в нем без остатка.
И вдруг он потребовал: «Хочу лететь!» И оттолкнулся четырьмя лапами от асфальта и взлетел. Но когда он летел, он не ощущал скорости, словно во сне, потому он снова вернулся на землю, чтобы чувствовать, отталкивать её лапами, видеть траву и кусты, стремительно проносящиеся мимо, и ощущать эту безумную скорость, и нестись не разбирая дороги куда-то вдаль сквозь дикие пустыри, поселки, парковки…
Он не знал, сколько длился его безумный бег, но вдруг он остановился. Дом был знакомым. Словно какой-то невидимый магнит привёл его в то место, которое его тревожило. Та самая синяя дверь с венком из красных и розовых сердечек, те же аккуратно подстриженные кусты туи, неубранные нарезанные ветви, тот же самый автомобиль с открытым капотом.
Только теперь рядом с этим автомобилем парковалась другая машина, и у Маркуса-зверя шерсть на загривке встала дыбом.
Мужчина был хлипок и мерзок, он выглядел как типичный банковский клерк, в очках, костюме и галстуке; видно было, что он сильно принял. Он уже приготовил свою нижнюю губу, изломанную вечным недовольством, и взгляд, из которого давно исчезли признаки теплоты и человечности, готовый срывать свои мелкие неприятности на тех, кто целиком и полностью зависели от него. К счастью, они оба были далеко.
Маркус встал на пороге дома, преградил дорогу мужчине и зарычал. Тот не увидел, но ощутил что-то пугающее и остановился, прижимая к себе портфель. Хмель выветрился из его головы, и теперь перед Маркусом стояло нечто жалкое и судорожно озирающееся по сторонам. Маркус-зверь зарычал ещё раз, и клерк начал пятиться обратно к машине, всё так же озираясь в ужасе. Он не понимал, что происходит.
И тут Маркус увидел, что около машины стоит ещё один человек — в длинном и чёрном, а на лице его играет злая и страшная улыбка.
И теперь уже Маркус испытал чувство страха. Но оно сразу сменилось другим, словно какой-то древний закон выплыл из глубин, и его сознание взорвалось агрессией. Он был хищник, он видел врага, и его рычание стало низким и глубоким.
— Укуси его! — сказал человек в чёрном с легкой усмешкой. Голос его был вяловатый и вкрадчивый, — Укуси его! Это приятно!
Маркус стоял раздираемый чувствами, но всё же человеческое в нём начало возвращаться, и животное отступило.
Человек внутри него сказал «нет».
И очнулся на замороженном крыльце в саду. Его трясло.
Продолжение следует...
Автор: Соня Эль
Источник: https://litclubbs.ru/articles/58276-kolesnica-zla-glavy-26-27.html
Содержание:
Понравилось? У вас есть возможность поддержать клуб. Подписывайтесь, ставьте лайк и комментируйте!
Подписывайтесь на канал с детским творчеством - Слонёнок. Откройте для себя удивительные истории, рисунки и поделки, созданные маленькими творцами!
Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.
Читайте также:
